Сережа

40 процентов женщин, проходивших лечение по поводу бесплодия, в одном из исследований, признали, что невозможность родить ребенка ­ самое тяжелое эмоциональное переживание из тех, с которыми они сталкивались в своей жизни.

С улыбкой Валентина смотрела на своего мужа, который увлеченно, с азартом играл с дочерью ее близкой подруги. Петр, оставив сидящих за праздничным столом гостей и именинника — друга и виновника этого торжества, уединился с четырехлетней Ксенией, разложив на ковре детские игрушки и книжки. Он оживленно рассказывал девочке всем известные сказки, но вместо знакомого окончания, придумывал свою версию событий, а у ребенка от неожиданности и восторга загорались глаза, и она нетерпеливо спрашивала:
— Дядя Петя, а что же дальше? Расскажи!

Вдоволь наигравшись, он отнес Ксению в другую комнату, чтобы уложить ее спать. Валентина подошла к окну и, отодвинув закрытые шторы, с печалью всматривалась в темные силуэты соседних домов:

— Зачем ему такая жена? Он любит детей и тянется к ним, а я не могу рожать.

Будучи крепким, здоровым ребенком Валюша иногда спрашивала у матери:

— Как это, когда у тебя что­то болит? Щиплет или колет?

Ей были непонятны, неведомы боль и слабость, которые часто испытывала мама, страдающая от внутренних болезней. Она же была сильной, энергичной — и в детстве, когда помогала родителям по хозяйству и ежедневно приносила два мешка травы для коровы, и на заводе, куда пошла работать после окончания школы.

Но в 23­летнем возрасте Валентина оказалась на операционном столе, когда, поскользнувшись, упала и сильно ударилась левым боком. Да так, ничего страшного: поболело и перестало. Через месяц у нее внезапно поднялась температура — под 40. После обследования врачи обнаружили нефункционирующую левую почку и удалили ее, тогда еще поставив под большой знак вопроса возможность родить ребенка.

Спустя два года после операции в 1964г. она вышла замуж за красивого, атлетически сложенного мичмана атомной субмарины, с которым поделилась и тем, что случилось, и нерадостными прогнозами врачей.

— Не сможешь родить, возьмем из детдома! — таким был его ответ.

Она ждала его четыре года, и сейчас для нее, влюбленной и счастливой, будущее рисовалось только в радужных тонах. Но через полтора года из­за сильных болей внизу живота она вновь оказалась в больнице, и вновь в операционной. Противостав мнению профессора, молодой хирург, отказался от гистерэктомии (удаления всей матки) и удалил лишь доброкачественную опухоль. Однако спустя три месяца Валентине еще раз пришлось увидеть яркий свет в операционной и пережить еще одну операцию по гинекологии, после которой, по мнению врачей, не было никаких шансов на материнство.

Спустя два года после последней операции семья все еще оставалась бездетной, и каждый раз, когда Валентина видела своего мужа играющим с чужим ребенком, она все острее испытывала горечь и обреченность.

— Господь, если Ты есть на свете, дай мне родить ребенка или пошли мне смерть, — от переполнявших сердце страданий срывалась с губ странная молитва.

Однажды она уже молилась; когда отец ушел на фронт, бабушка часто говорила внучкам:

— Хотите, чтобы ваш папанька остался живым, молитесь! — и ставила двухлетнюю Валюшу рядом со старшей сестрой перед иконой на колени.

Не осталась тогда без ответа настойчивая детская молитва — вернулся отец живым и здоровым. А сейчас как же?!

Через несколько месяцев Валентина пришла на прием к гинекологу, где после ряда сделанных анализов ей сказали, что она беременна. Это было чудо! Радость и восторг переполняли ее, мужа и всех родных. Но перегруженная единственная почка и рубцы, оставшиеся после операции, вскоре дали о себе знать. Когда она вновь оказалась в больнице, ей не раз пришлось выслушивать упреки профессоров и просто врачей:

— Вы преступница! Вы погубите и себя и ребенка! Вы должны сделать аборт!

Дважды Валентина теряла сознание от болевого шока, когда от растущего плода испытывали нагрузку послеоперационные рубцы. Было тяжело, но впереди была радость, о которой она мечтала, поэтому терпела и упреки, и угрозы, и боль.

Что­то есть особенное в детях, которые родились от бесплодных женщин, взывавших о чуде к Богу: Самсон стал судьей Израиля и для защиты своего народа был наделен сверхчеловеческой силой; Самуил стал пророком Господним, в дни его служения еврейский народ удалил идолов, посвятил себя Богу и одолел своих врагов; Иоанн Креститель стал предтечею для Сына Божьего, и должен был проповедью приготовить народ к приближению царства благодати.

Часто Петр и Валентина были на концертах у сына и в Андреевской церкви, и Трапезной палате Киево­Печерской лавры и во многих других местах, где вместе с хором он исполнял духовную классику, воспевающую Бога. Будучи студентом Киевского вуза, стал посещать богослужения, куда «на разведку» вслед за ним пошла и мать. Пошла, да так и не смогла остаться равнодушной к любви и истине Божьей, о которых говорилось в Его Слове. Библейские уроки для студентов столичных вузов, хор в Церкви, несколько христианских песен — лишь толика того, куда был устремлен творческий и организаторский потенциал молодого человека. Но кто знает, какие еще плоды принесет жизнь, дарованная милостью Божьей?

Но для Валентины, несмотря на все прогнозы и угрозы врачей, рождение Сережки не было последним чудом: через четыре года в семье появился еще один ребенок — веселая голубоглазая дочурка. Также спустя много лет она стала свидетелем критического момента в жизни старшей сестры: оставшаяся на ночь у Раисы, Валентина внезапно услышала ее слабый стонущий голос:

— Мне плохо.

Увидела побелевшую, безжизненно лежащую на кровати сестру и вызвала «скорую помощь». После осмотра врач сделал несколько уколов, и еще раз осмотрев Раису, сказал:

— Все, поехали! Мы ни чем не можем ей помочь.

— Господи, как же так? — от растерянности и испуга воскликнула Валентина.

— Да никто ей уже не поможет! Ни Господи, никто другой! — сказал и уехал.

Оставшись наедине с умирающей сестрой, она стала молиться над неподвижным телом со всей горячностью и силой, на которую была способна — это было единственное, чем она могла ей помочь. Она возлагала руки на ее голову и тело и просила Бога наполнить ее Своей силой и жизнью. Внезапно Раиса выпрямилась, напряглась и с необыкновенной силой и скоростью стала вращать ногами, как будто ехала на невидимом велосипеде, да так, что через минуту упала с кровати на пол. Успокоившись, она снова выпрямилась, раскинув руки, и пролежала так больше часа. А через четыре часа после бегства врачей, она открыла глаза и придя в себя спросила:

— Который час?